Евреи и «Советский проект», том 2 «Русские, евреи, русские евреи»

Часть 3. Встречный счет

Глава 15.

Ославленная страна

Изгонят вас из синагог; даже наступает время, когда всякий,

убивающий вас, будет думать, что он тем служит Богу

Иоанн 16, 2

В начале ХХ века Россия – почти вся Россия – была глубоко оскорблена поведением евреев: носятся со своими погромами, как с писаной торбой, ославили страну на весь мир! Ну, погромили немножко, с кем не бывает. А евреи раздули славу о погромах в России до того, что само слово «погром» вошло во все европейские языки! Негодуют русские патриоты по сей день.

Действительно, согласно русско-немецким словарям, например, слово «громить» переводится как „plündern“. От этого корня произведено и слово «Plünderer» – «громила». Можно было ожидать, что от этого же корня будет произведено слово «погром», но нет – оно так и пишется: «Pogrom». То же самое – в английском, французском…

Очень сердится по этому поводу Кара-Мурза [1, стр. 67]: «Как возник миф о погромах в России и почему в иностранные языки вошло русское слово „pogrom“?» Возмущен Кожинов [2, т.1, стр. 87]: «Русское слово „погром“ ... в ХХ веке было превращено в своего рода кошмарный символ Российской империи. “Pogrom” внедрили во все основные языки мира, как бы “доказывая” тем самым, что дело идет об именно и только русском явлении. Проклятия в адрес России как “страны погромов”, даже “родины погромов”, звучат уже более ста лет».

«Разобраться в существе дела невозможно без обращения к истории, в том числе и к истории уже далеких времен» – считает он. И пересказывает (стр. 87-89), по изданной в 1908-1913 годах в Петербурге 16-томной «Еврейской энциклопедии», историю еврейских погромов в Западной Европе, начиная с первого крестового похода (1096-1099 годы) и кончая изгнанием евреев из Испании в 1492 году.

Далее он излагает свое излюбленное объяснение причин погромов. Попробуем, наконец, разобраться в этом. Он пишет (стр. 88-89): «Евреи повсюду, где они жили, сосредоточивали в своих руках торгово-финансовую деятельность, и до определенного исторического момента это было, так сказать, в порядке вещей. Но по мере экономического „прогресса“  все более значительная часть основного населения любой из стран, где имелись евреи – часть, которая ранее всецело жила в рамках натурального хозяйства, — начинала все более интенсивно вовлекаться в торгово-финансовую сферу и тем самым в конце концов неизбежно вступала в конфликт с евреями. Так, если в ХV-ХVI веках польские евреи пребывали в не нарушаемом “благосостоянии”, то в XVII веке, “когда шляхта окрепла экономически, она стала вести антиеврейскую политику”, что привело к самым тяжелым последствиям для евреев Польши. В западноевропейских странах это произошло значительно раньше; там уже “до 1500 года погибло около 380000(!) евреев; надо полагать, что всего их числилось в это время 1000000 на всем земном шаре”; следовательно, в Западной Европе было уничтожено тогда около 40 процентов евреев всего мира...»

Прошу обратить внимание вот на что: части текста, выделенные мной жирным шрифтом, заимствованы Кожиновым из «Еврейской энциклопедии». Вмонтировав их в свой текст, он пытается создать впечатление, что авторы энциклопедии поддерживают его трактовку причин погромов. Эта трактовка очень удобна определенным кругам: по ней выходит, что и виновников погромов, по сути, нет, ну разве что «прогресс» и… евреи, которые были главными его движителями.

На определенном историческом этапе эта трактовка была, в общем, справедлива: с развитием капиталистических отношений (пусть и в ранних формах) наступал момент, когда какая-то часть местного населения, усвоив, казалось бы, «еврейские премудрости», вступала с евреями в конкуренцию. Конкурировать по-честному у них не очень получалось, и тогда они, опираясь на религиозные и прочие предубеждения против евреев, всегда тлевшие в народных массах, провоцировали еврейские погромы, кончавшиеся уничтожением или изгнанием конкурентов.

В Польше этот момент наступил, как верно отмечает Кожинов, только в ХVII веке. В Англии, Франции, Германии это случилось в ХVI, самое раннее – в ХV  или в самом конце ХIV века. Но основные потери еврейство Западной Европы понесло во время крестовых походов конца ХI – ХII веков, а также в Испании и Португалии в ХV веке, когда в этих странах капиталистические отношения не играли еще существенной роли, и мотив экономической конкуренции не получил еще развития. Крестоносный сброд просто грабил всех, кто под руку попался, а евреи, как обычно, были наименее защищенным объектом, к тому же часть из них была состоятельна. В Испании и Португалии большую роль играл религиозный фанатизм и, конечно же, возможность поживиться за счет евреев, но тут уже грабежом еврейского имущества занимались короли и церковь.

Что это так, подтверждает судьба вполне христианского монашеско-военного ордена тамплиеров (храмовников). Он был создан в 1118 году для охраны Гроба Господня в завоеванном крестоносцами Иерусалиме и паломников  к нему. Для охраны паломников рыцари ордена имели резиденции на их путях, что означало в значительной части Европы, а также на Ближнем Востоке. Вам это ничего не напоминает? Вот именно – рассеянность евреев в разных странах. И точно так же, как ранее евреев, наличие опорных точек в разных регионах натолкнуло тамплиеров на занятие посредничеекими операциями. К началу ХIV века они располагали почти десятью тысячами резиденций по всей Западной Европе и стали крупнейшими ростовщиками и банкирами средневековья, не хуже евреев. Как и евреи, они внесли существенный вклад в совершенствование финансового дела, например, изобрели прообраз нынешних дорожных чеков. Соответственно, и судьба их постигла еврейская. Богатства ордена вызывали злобу и зависть светских и церковных властителей. Тамплиеры были обвинены во всех смертных грехах, включая поклонение дьяволу. В 1314 году в Париже (на Еврейском острове!) были сожжены заживо главный приор, главный казначей и великий магистр тамплиеров Жак де Моле. На кострах погибло более двух тысяч рыцарей и оруженосцев, остальные разбежались. Король Франции Филипп IV Красивый и Папа Климент V конфисковали несметные сокровища ордена. Для любителей мистики сообщаю: погибая в пламени костра, магистр проклял первого министра Франции Гийома де Ногаре, короля Филиппа IV и Папу Климента V; все трое умерли до конца того же  года.

Но вернемся к нашим баранам, то бишь, евреям. Мотив конкуренции, причем не только в экономике, стал ведущим в антисемитских кругах европейских стран с конца ХVIII – начала ХIХ веков, с началом еврейской эмансипации, но в погромы это не выливалось. В России этот мотив приобрел значение в последние десятилетия ХIХ века, но здесь, как мы уже отмечали, не сдавал позиции и самый мракобесный, религиозный антисемитизм, что в 1911-1913 годах вылилось во вполне средневековый процесс Бейлиса. Но, что, может быть, еще существеннее, в России еще и в начале ХХ века актуальным оставался элементарный мотив грабежа еврейского добра, – как в Европе эпохи крестовых походов (ХII век). 

Вот что писал о мотивах октябрьских погромщиков 1905 года Д. С. Пасманик, исследование которого, высоко оценил Кожинов, у которого мы эти выводы и заимствовали [2, т. 1, стр. 102-103]: «Мелкая буржуазия…играла главную роль в эти ужасные дни… Здесь, очевидно, действовал антисемитизм на экономической почве…Она (мелкая буржуазия, то есть прежде всего торговцы – В. К.) имела в виду одно: уничтожить ненавистного конкурента… В некоторых местах стимулом служило обвинение евреев в революционности, а в большинстве cлучаев – простое желание воспользоваться чужим добром… Крестьянство участвовало в погромах исключительно в целях обогащения на счет еврейского добра…»

Я не устаю поражаться «научной добросовестности» русских исследователей «еврейского вопроса». Кара-Мурза – тот просто лепит, что ему в голову взбредет, – никаких ссылок на источники. У Кожинова все чин-чинарем, но, приведя выводы Пасманика, он на той же странице, буквально тремя строчками ниже, пишет: «Итак, Д. С. Пасманик пришел к выводу, что октябрьские погромы имели „экономические“ причины».

Что ж, возможно, по российской науке стремление к грабежу относится к экономическим причинам погромов. Из тех же побуждений в то же самое время русские «богоносцы» громили русских же помещиков. Могу порекомендовать также перечитать «Тихий Дон»: с каким азартом казаки грабили попадающиеся на пути (русские!) села.         

Это и есть одна из главных причин, почему низы русского общества так живо откликались на антиеврейскую агитацию: был стимул! Эту агитацию они воспринимали, как почти официальное дозволение грабить евреев. В Европе такого уже давненько не было. Буровский пишет по этому поводу [4, т. 2, стр. 131]: «Последний погром в Европе произошел когда? Все верно, в ХV1 веке. И где? В не очень цивилизованной Италии. А вот в Российской империи происходило что-то, очень уж напоминающее европейское средневековье».

У Буровского в другой его книге [36, стр. 127] есть очень меткое наблюдение. Он пишет: «Фактор времени часто мало понятен россиянину, даже ученому. Мне доводилось наблюдать, как вполне серьезные люди оказывались не способны принимать во внимание быстро идущие изменения.

– У вас в Европе…

– Простите, в какое время? – И коллега недоуменно замолкает. Он не принял во внимание, что „у них в Европе“ в разное время все было очень по-разному».

А все очень просто: в стране, где при всех внешних изменениях суть общественного устройства остается неизменной, люди хода истории не замечают, им кажется, что в мире все, в принципе, остается неизменным, как на их родине.

Но Кожинов не лыком шит, он предвидел подобный поворот в полемике: «Здесь, впрочем, вполне вероятно такое возражение: чудовищные противоеврейские акции в странах Западной Европы происходили в далекие – еще „варварские“ – времена, а в Российской империи погромы имели место уже в конце ХIХ – начале ХХ века». И он парирует это предвидимое возражение опять ссылками на любимую «Еврейскую энциклопедию», которая писала, что с обратным движением евреев из Восточной в Западную Европу в последние десятилетия ХIХ века в ней «вспыхивает злобная антисемитская агитация», и даже перечисляла ряд эксцессов и погромов, случившихся в те десятилетия в Германии и Австрии. Доходило до того, пишет Кожинов, что «Правительства должны были защищать евреев вооруженной силой (как позднее и в Российской империи…)».

Ну и наглецы эти немцы: сами громят евреев, но при этом еще подло подставляют русских, записывая в словари русское слово „Pogrom“! Но ведь не только в немецкие словари оно затесалось. Видно, все-таки «не те» погромы были в Германии и Австрии в конце  ХIХ века. А, может быть, главное в том, что защита евреев со стороны правительств там была поэффективнее и порезвее?

Кара-Мурза говорит [1, стр. 66-67] о страхе советских евреев перед погромами: «Это страх иррациональный. Насколько я могу судить по моим собственным впечатления, русский человек, этим страхом не затронутый, его не понимает и даже не замечает». Кажется, это первый случай, когда мои собственные впечатления совпали с впечатлениями системного аналитика: я тоже заметил, что русский человек чужие страхи – не только евреев – «не понимает и даже не замечает».

Но читаем дальше: «Он (русский человек) оценивает угрозы адекватно и знает, что сегодня в России евреи защищены от опасностей гораздо лучше, чем русские, татары, чукчи и т. д.» Ну, конечно, лучше, о чем разговор! Я пишу эту главу в январе 2006 года. На-днях пришло сообщение: 20-летний москвич Александр Копцев, предварительно, по сообщению папеньки, проработав книгу «про то, как жиды продали Россию», ворвался в синагогу на Большой Бронной и порезал ножом 8 человек. Видно, то все татары или чукчи были – евреи-то защищены.

Русский человек недоумевает: «Чего же они бьются в истерике? Русский человек считает эту истерику неискренней и видит в ней какой-то глумливый хитрый замысел». Но не таков Кара- Мурза (не русский он, что ли?), он весь преисполнен сочувствия: «Я думаю, что тут есть большое непонимание и общественная проблема… С нами жил народ с душевной травмой, к которой мы отнеслись, я считаю, невнимательно».

И он берет на себя задачу психотерапевта – снять с души российских евреев эти страхи, эту травму, объяснить им их заблуждение: «Травма эта, отложившаяся в исторической памяти, была нанесена не в России, а на Западе – рыцарством, которого в православной России и возникнуть не могло». Затем, пересказав (естественно, без ссылки) слово в слово все, что писал о погромах в Западной Европе Кожинов, он продолжает: «Бежали евреи в славянские земли, и в ХIХ в. более половины их оказались жителями России. Почему же получилось, что страх перед погромами обращен на Россию? Ведь на ее земле никогда не было ничего даже отдалено напоминающего погромы в Севилье или „Хрустальную ночь“ в Берлине».

Бежали, значит, евреи в славянские земли, а в славянских землях установились для них тишь да благодать, отдыхали здесь евреи душой и телом. Ни слова о Хмельнитчине (1648-1658 годы), во время которой, как пишет Буровский [4, т. 1, стр. 386], из 1,5 миллионного польско-украинского еврейства погибло «порядка пятисот тысяч», или «каждый третий». В любом случае это катастрофа, сопоставимая с Холокостом ХХ века. Через сто с небольшим лет, во времена гайдаматчины, история повторилась, правда, в меньших масштабах. Земли эти в то время были еще «не совсем» российскими, но славянскими-то они были уж точно. Погромы последних десятилетий ХIХ века и начала ХХ века  имели место примерно в тех же местах, но это вполне определенно была уже территория Российской империи. А еврейские погромы периода гражданской войны, от которых, по разным оценкам, погибло от 100 до 300 тысяч евреев? 

Самый младший брат моей матери родился в ноябре 1920 года. В семье из поколения в поколение передается рассказ о том, как во время налета украинской банды на местечко несколько семей прятались в каком-то помещении, а дядя мой, которому было пара месяцев от роду, на беду громко расплакался. Так соседи его чуть не задушили, чтобы не выдал место схрона. В совокупной памяти еврейского народа остались рубцы от погромов всех веков и стран, но советские евреи – прямые потомки тех, что уцелели в погромах ХIХ-ХХ веков в Российской империи, и потому их страх перед погромами обращен на Россию, а не на Севилью и даже не на Берлин, как хотелось бы Кара-Мурзе. И тому есть еще одна причина: накал антисемитизма в последние десятилетия в России сильнее, чем в любой другой стране мира, исключая некоторые арабские страны.

А Кара-Мурза продолжает недоумевать [1, стр. 68]: «Даже при „малых дозах погрома“ евреи России испытывали анафилактический шок». Какие они, однако, чувствительные, эти евреи! Кто бы системному аналитику объяснил: «малых доз погрома» не бывает – как не бывает «малых доз беременности». Но есть же у нас, евреев, защитник, объективный историк – Андрей Буровский, может быть, он втолкует Кара-Мурзе эту простую истину? Точно, втолковал. Попеняв Солженицыну за несправедливость в отношении евреев, Буровский пишет [4, т. 1. стр. 15]: «Я рукоплещу Александру Исаевичу, когда он разоблачает старый и зловонный миф про тысячные жертвы погромов». Оказывается, и эти два мыслителя озабочены тем, что евреи своими криками на весь мир о погромах, да еще преувеличивая число жертв, создают искаженный образ российского государства за границей.

Можно не сомневаться, случаи преувеличения числа жертв погромов имели место. Иногда срабатывал эффект «испорченного телефона». В других случаях это делалось намеренно – люди считали это «ложью во спасение». Думаю, ошибались и они, и те русские патриоты, которые негодовали (и которые, как Кара-Мурза, Кожинов, Солженицын, Буровский, негодуют еще и сегодня) по поводу преувеличений числа жертв погромов. Уж кто-кто, а Буровский, который вроде бы улавливает разницу в менталитете русских и европейцев, должен бы понимать: для западного человека не так уж важно, было в Кишиневе 40 или 100 евреев убито. Позором России был уже сам факт кровавых погромов в ХХ веке. А если до европейцев дошли картины вроде той, которую рисует Буровский: «рубили топорами на части, сжигали живьем, топили в уборных…» – какое мнение о России у них могло сложиться? Он сам говорит: «Эти книги (в которых все это описано) даже сейчас, по прошествии почти столетия, страшно читать».

Так что, господин Буровский, ваши (и ваших единомышленников) вопли о «зловонном мифе про тысячные жертвы погромов» лишены смысла. А если этот миф, отразившись от европейского общественного мнения, заставил российские власти немного быстрее шевелиться, и благодаря этому было спасено хоть несколько десятков жизней, мифу можно сказать только спасибо. Конечно, в России престиж государства всегда стоял неизмеримо выше, чем жизни подданных, неважно даже – евреев ли, русских, любых. Так было всегда, так есть сегодня. Вспомним гибель моряков «Курска», исход терактов в театре на Дубровке и в Беслане. Но в гробу я видал ваш воистину зловонный престиж, если за него приходится платить сотнями и сотнями жизней.